Yt Framework

Требс Рудольф Владимирович (1925-1988), нефтеразведчик. Работал помбуром, бурильщиком, начальником экспедиций. Окончил Саратовский нефтяной техникум (1962). В Архангельскгеологии организовал и возглавил Варандейскую экспедицию (1974), открывшую Варандейское, Торавейское, Наульское, Лабаганское и другие нефтяные месторождения. Инициатор первой операции ледовый причал по доставке бурового оборудования на припай Баренцева моря (1975). Нач. Амдерминской НГРЭ, гл. экономист ПГО Архангельскгеология . Награжден орденом Знак Почета . Его имя присвоено месторождению, открытому в пределах Варктнавской структуры (1987). *** Работая в 70-е годы корреспондентом ненецкой окружной газеты, я много раз слышал короткую и энергичную фамилию, начальника Варандейской экспедиции, но еще ни разу не видел его. И вот, однажды по редакции разнеслось: - Требс пришел! В кожаной летной куртке, в свежебелой рубашке, он свободно и раскованно сидел на стуле и ярко отвечал на сыпавшиеся вопросы. Привлекала его вера в северную нефть: - Что меня больше всего в Сибири мучило? Нехватка подготовленных к бурению структур. Что меня больше всего в Варандее радует? Структуры!.. Готовых структур столько, что на весь мой век хватит. Спасибо геофизикам - они поработали, поработаем теперь и мы! А нефть там есть. Поверьте старому нефтянику: есть!.. Почти вся его жизнь была связана с поисками и разведкой нефти. Он прошел путь от землекопа и бурового рабочего до руководителя крупных геологоразведочных экспедиций. И какой путь!.. Сибирь. Его экспедиции, открывшей Александровское месторождение нефти, спустили сверху такой план, что можно было сразу подставлять голову на отсечение - за срыв. Правда, технику, оборудование и материалы выделили. Но все пришло в Новосибирск, а это шестьсот километров от базы! Полгода ждать навигации, а потом еще тащить по рекам? А что, если через тайгу напрямик, и перегнать все немедленно?.. Семнадцать суток длилась та уникальная саперно-транспортная операция. Они тонули в пути, перетаскивая технику через озера и реки. Их заваливали снегопады и калили морозы при: Требс ночевал с водителями в кабине, грелся и питался у костра. Всю трассу прошел на передовом тягаче, за рычагами которого сидел ас Григорий Тетерев. Почерневших от копоти и морозов, похудевших от трудов и тревог, их встречали в Александрове как героев. Томск, 1968 год. Требс уже заместитель начальника геологического треста. Секретарем обкома партии был Егор Лигачев; неукротимый в желании поднять престиж своей территории, он делал все для того, чтобы проектируемый нефтепровод из Тюмени в Омск прошел по Томской области. Собрав руководителей геологоразведки, среди которых был и Требс, он попросил - как приказал! - открыть вдоль будущей трассы нефтяные месторождения. И они были открыты!.. Чукотка. Начало 70-х. Назначенный начальником нефтеразведки, Требс сумел развернуть такое строительство, что все только ахали: откуда стройматериалы? А он пустил в дело дикий камень, которым были завалено побережье. Замешивали камни в цементном растворе и заливали в опалубке стены, перегородки, полы. Добротные дома и культурно - бытовые объекты росли как грибы в тундре: Там на Чукотке, он впервые увидел и разгрузку судов на припайный лед. Специалистом по нулям называли его в Министерстве геологии. И если предстояло какой-нибудь экспедиции высаживаться на пустом месте, говорили: А пускай ее Требс возглавит . Так получилось с Варандеем. Всегда заряженный на новое дело, Требс без колебаний принял предложение начальника Архангельского геологического треста Михаила Толкачева. Весной 1974-го он вылетел на вертолете, из Нарьян-Мара, сам выбрал под базу экспедиции пустынную береговую полосу, недалеко от старого ненецкого поселка. В августе пошли суда с материалами, оборудованием, техникой - началась стройка: Министр геологии РСФСР Лев Ровнин, хорошо знавший нрав Арктического севера по Тюмени и Ямалу, прилетев в Варандей, спросил с тревогой: - Как же вы зимовать будете? Наверное, только Требс тогда и верил, что не только зимовать, но и бурить будут. Он умел, заражая своей верой в успех, удесятерять темпы работ. Построили жилье, электростанцию, котельную - дали людям свет тепло и свет. Искали и находили выход из всех непредвиденных ситуаций: Каждый вкладывал в дело весь свой опыт, кто - чукотский, кто - сибирский, кто - местный, архангельский. Новый год варандейцы встречали в новой столовой со стеклянной стеной. Восьмое марта - в теплофицированном, на 200 мест, клубе с широким киноэкраном. Начала работать рубленая баня. Веники завезли. А после парилки всех ожидал квас. Вроде бы, мелочь, но в Варандее, где питьевая вода из торфяных болот была коричневой, квас на родниковой воде из дальних тундровых озер, означал еще и заботу о людях. Виктор Павлович Лагутин, еще в Сибири заработавший орден Ленина в нефтеразведке, стал строителем первой буровой и первым буровым мастером Варандейской экспедиции. В квартире, которую он сразу получил, еще ни пола, ни окон, но утром он уже на буровой: А погода - чистый ад. Тундра - не тайга, не спрячешься. Но дело шло. В канун ноябрьского праздника, прямо на буровой, Требс подарки вручал, Лагутину - именные часы. В День геолога скважина была забурена. Полярная ночь, жгучие штормовые дни были позади. Блистало, сверкало солнце, синело небо; впереди была весна - перезимовали! Мне рассказывали: какой-то ИЛ-14, выполняя рейс не то в Амдерму, не то на Диксон, вдруг лег над поселком в крутой вираж, сделал один круг, второй, третий - раз пять облетел, будто вглядываясь. Чего это он? - гадали варандейцы. Оказалось, экипаж самолета растерялся: на карте в этом месте ничего не было, и вдруг поселок откуда-то взялся. Дома стоят, труба котельной дымит, машины бегают. И буровая в работе! Что такое? Откуда? Не сбились ли с курса? Вот и кружили, пока не связались с землей и не выяснили, что к чему. Может, в этой истории и не все было так, но она хорошо передавала главное: гордость людей, которые на открытой всем штормам прибрежной полоске Ледовитого океана, в невероятно короткий срок, своими руками создали условия для жизни и начали прокладывать тропу к Нефти. Остро не хватало строительных материалов, ремонтного оборудования, техники. Санно-тракторные рейсы из Воркуты - пример предприимчивости и мужества варандейцев. Организатором их стал заместитель Требса Дмитрий Кузнецов. Но этого было мало. Буровые станки, миллион штук кирпича, сотни кубометров бруса и досок, уголь, горючее находились в Архангельске. Ждать лета, значит, потерять год: буровой станок летом в тундру не затащишь - тяжеловесы просто утонут в болотах. Что делать? - ломал голову Требс. И предложил дерзкое решение: не ожидать навигации, а напротив, как можно скорее, пока прочен припай, провести ледоколом к Варандею груженое судно и разгрузить его на лед! Эту идею поддержал обком партии: Ну, а тогда, если партия велела , все сказали есть! Группа специалистов Севгидромета выбрала с вертолета точку подхода судов к припаю, провела ледомерные работы, обнаружила мощную гряду стамух - ледяных глыб, лежащих на грунте, которая, как мол, защищала припай от штормов с моря. Моряки определили ориентиры для ввода судов в ледовую гавань, точку вреза в припай, наметили технологическую схему разгрузки и меры безопасности при работах на льду и поставили в Бакарице теплоход Валдайлес под погрузку. А варандейцы готовили на припае ледовую трассу. И мечтали: - Будет здесь нефть, будут большие открытия! - говорил главный геолог Владимир Майдак с трибуны барачного клуба в День геолога. - Придет время, и сюда, на самый краешек холодной тундры, проложат железную дорогу. И будет отсюда отходить скорый поезд Варандей - Сочи. Предполагаем быть у вас одиннадцатого апреля . Эта телеграмма, полученная с борта ледокола, сопровождавшего сухогруз, изменила весь распорядок жизни варандейцев. Только буровая продолжала работать в своем ритме. Вышкомонтажники, плотники, водители стали саперами: прокладывали трассу, перебрасывали настилы; через припайные трещины, проверяли их прочность. Солнце склонилось к уже морю, когда раздался крик: - Идут!Весь берег зачернел полушубками и куртками. Корабли! Они медленно двигались за синей грядой торосов, и мачты их казались фигурами гигантов: Требс, не спавший несколько ночей, только прилег. Но сейчас, накинув на белую рубашку полушубок, он ринулся с крыльца к дежурившему вездеходу. За ним спешила жена его Эмма Петровна, приговаривая: Сумасшедший Требс, сумасшедший Требс! . Она успела застегнуть ему ворот рубахи и полушубок, когда он на минуту остановился, впившись своими синими глазами в горизонт. Вездеход уже рычал. Я еле успел забраться в кузов, Требс легко прыгнул в кабину, крикнув: - Витя, давай! За рычагами был Виктор Тетерев - сын того аса-тягачиста из Александрово, с которым Требс протоптал не один зимник по тайге и болотам Сибири. Следуя традиции, Требс при создании экспедиции приглашал к себе, в первую очередь, тех, на кого мог положиться: Ревущая машина, тяжело лязгая гусеницами, мчалась навстречу эскадре по живому, дышучему льду; по морю, яко посуху!.. Быстро темнело. И когда до ледокола осталось метров сто, тягач резко стал. Роман Владимирович - не могу! Спрыгнув на лед, Требс стремительно зашагал к ледоколу: Но Тетерев догнал нас и молча протянул широкие охотничьи лыжи. Требс, не останавливаясь и так же молча взял по одной в каждую руку и продолжал устремленно шагать на судовые огни. Казалось, ничто не может остановить его. Я еле поспевал за ним: А ледокол уже совсем близко. Слепили прожекторы, гудели двигатели, трещал лед, и парила вода: Здравствуй, Петр Пахтусов ! Мегафонный бас попросил нас убраться с курса.Но вероятно, на мостике узнали Требса, и прозвучала команда: - Боцман, трап на правый борт! Мы поднялись: Помню, как в неярком свете рубки навстречу сумасшедшему Требсу поднялся улыбающийся капитан-наставник, и они обнялись. Звездная минута для тех, кто вел корабли, счастливая для тех, кто их ждал. - Валдайлес , я - Пахтусов . Канал пробит. Поспешайте. Идите полным ходом! - приказывает Валерий Коковин. - Мы вам подсветим своим прожектором. Всей мощью своих машин, помноженной на тысячи тонн груза и собственного веса, Валдайлес врезался в лед, раздвинув канал, пробитый для него ледоколом: И в три утра на лед лег первый пакет пиломатериалов. Пробным шаром оказался семнадцатитонный цементировочный агрегат на кразе . Но площадка под ним и не дрогнула на льду. И тогда пошли на берег, как по конвейеру, прицепы, машины, трактора, металлические конструкции: Началась первая в Арктике операция ледовый причал . Водители работали в машинах, с которых были сняты дверцы; с открытыми кабинами пахали и трактора - так безопаснее: Тысячи и тысячи тонн грузов приняли ледовые причалы Арктики, но тот первый ледовый причал запомнился навсегда. Он обеспечил успешную работу варандейцев на весь 1975 год. С тех пор разгрузка судов на припайный лед, с нарастающим размахом осуществлялась в районе Дресвянки, где выросла подбаза Хорейверской экспедиции; на мысе Синькин Нос в районе Хайпудырской губы и ледовом рейде Амдермы; на Ямале у мыса Харасавэй: Одно за другим были открыты Варандейское, Торавейское, Наульское нефтяные месторождения. Слава о варандейцах гремела далеко за пределами области. И профсоюз решил премировать буровых мастеров, главных специалистов и начальника экспедиции семейными путевками на Кубу. На пляж Варадеро - из Варандея! - с гордостью балагурили геологи и буровики буровики. Вылетели все. Не пустили только одного: Романа Требса с женой. То был неожиданный и оскорбительный удар по его человеческому достоинству. Отравляющее ранение души, окрыленной результатами беззаветной работы для Родины, Требс получил, наверное, в самое счастливое время: Его сбили, как птицу - влет: Счастливцы - в Варадеро, Требсы - в Варандей: Не переживай, Эммочка! Ну, подумаешь - не поехали: Потом, может, в Болгарию поедем: Кто-то, из органов , объяснил: он является носителем секретов, и только через пять лет после увольнения может поехать за границу: Требс не скорбел и не жаловался. Казался веселым, ироничным и деятельным. Но это была для него такая травма! - вспоминала через четверть века седая вдова Романа Владимировича. - Он понял, что он опять - чужой, что он все еще среди волков : Он был из советских немцев. Родители работали на заводе Большевик , бывшем Путиловском. В 1937 году отца арестовали и расстреляли. В комсомол Требса не приняли: Фашист, сын врага народа! На письмо Сталину ответа он не дождался. Началась война. Всех немцев выселяли из Ленинграда и Поволжья на Север, определяли в трудпоселенцы и трудармии, заключали в лагеря: В 1942 году 17-летний Рудольф Требс - таким было его настоящее имя - в числе многих тысяч заключенных Севжелдорлага , строил мост через Северную Двину под Котласом. Немногие из тех строителей остались в живых: Котласская одиссея продолжалась для Требса на строительстве дороги Коноша - Воркута вплоть до окончания войны. Когда разрешили семьям воссоединиться, он поехал в Бугуруслан, где его мать работала грузчиком на базе буровой конторы: Иди в бурение! - сказала мать. - Там кило двести хлеба дают, да крупы, да мяса сколько-то: А у мастера еще и дополнительные талоны на обед . В соседнем бараке с трехъярусными нарами, среди 360 женщин - немок, были друзья его мамы - мать и дочь Мозеры. Они были раскулачены и высланы из-под Одессы в Архангельскую область. Главу семьи арестовали и расстреляли как немецкого шпиона. Женщин мобилизовали в трудармию и отправили на работы в Бугуруслан, где они, как и все немцы, должны были ежемесячно отмечаться в комендатуре: В том бараке и встретились Рудольф Требс и Эмма Мозер. Полюбили друг друга с первого взгляда. Поженились. Дом из самана слепили, к бараку пристроили, печь сложили. Стол со скамейками Требс сам сделал. Радовались первой обновке, первой кастрюле, первому ребенку. Работа у Требса была за 50 километров. Возили через десять дней. Однажды он опоздал на вахтовку. А тогда: один прогул - три года тюрьмы. С немцами же вообще не церемонились: Идет он, понурый, на буровую, навстречу главный инженер: на курсы бурильщиков пойдешь? А что думать, если впереди тюрьма?.. На курсах - физика, химия, дроби: У всех от 2 до 4-х классов образования, у него - семь. Пришел приказ: лучших выпустить досрочно. Он в их числе, но не работал на буровой. Ничего, кадры растут на производстве , сказал главный инженер. И надо же было случиться - не туда рычаг двинул и сломал вал.. А это ведь вредительство !.. На соседнюю буровую кинулся, там бурильщицей немка была, Настя Файер. Слушай, у меня с валом что-то. Может, подшипник расплавился? Та - руки в бока, хохочет: Какие подшипники? У нас - ничего не плавится!.. Приехал инженер, поглядел. Ничего, кадры растут на производстве . И замял это дело: Сначала Требс в отстающих ходил. Но когда новые буровые установки с Уралмаша пришли, образование и сметка помогли ему разобраться в схемах, и вышел он в число лучших: В 1951 году приказ: всех немцев от буровых работ отстранить и перевести на земляные: У Требса на руках уже двое детей, мать, больная теща. Что делать?.. Ничего не могу, - развел руками главный инженер. - Поезжай к соседям, может там: А разрешалось им жить только в Бугуруслане. Если задерживали за пределами дозволенного, сразу 20 лет без суда и следствия. Об этом они и подписку давали. И все же, Требс решился поехать в соседнюю экспедицию: - Бурильщики нужны? - Давай документы! - оживился кадровик; но, посмотрев в корочки , развел руками. - Извините, вас не могу взять. Я уже хорошо понимал, что в таких ситуациях негру в Америке легче, чем мне, - через много лет с горечью вспоминал Требс. - Потому что он - черный; ему можно сразу отказать, документов не требуя. А я без акцента говорил, и на мне не было написано: немец . Пошел Требс в землекопы: Одержимость работой спасала его и вытягивала из самых гибельных ситуаций. Ничто не давалось ему даром, но везло на хороших людей. Заметив его способность руководить вахтой, начальник нефтеразведки направил Требса на курсы буровых мастеров. Профсоюз против: немец : Но начальник, азербайджанец, настоял на своем: пусть учится! . И после курсов буровым мастером поставил. Но всесильный политотдел запретил, и Требс снова стал к тормозу лебедки: Только 1955 год принес облегчение: реабилитация отца, возвращение гражданских прав и, как ему казалось тогда, человеческого достоинства. Работая уже буровым мастером нефтеразведки в Сибири, он заочно окончил Саратовский нефтяной техникум. Дата - 2 сентября 1959 года - ему навсегда запомнилась: он стал начальником нефтеразведочной экспедиции. Главный геолог, она же секретарь парторганизации, предложила ему вступить в партию. Да не имею я права. Не примут меня. Я немец, отец расстрелян: Не хочу пережить отказ . Но она настойчиво убеждала: времена уже другие, а беспартийных начальников просто не бывает: Пообещала дать рекомендацию. Его приняли. Награжденный за разведку Александровского месторождения орденом Знак Почета , Требс сказал тогда самому себе: Я достиг за эти горькие годы невозможного: получил образование, стал членом партии, возглавил экспедицию, окончил Высшую партийную школу, получил воинское звание капитана и государственную награду: Судьба, разве этого мало? Оказалось - мало! И как бы ни объясняли ту чудовищную несправедливость, я убежден: она его убила. Сшибка , происходившая в глубинах сознания, породила импульс, дала старт той болезни, которую еще не научилась лечить медицина: Он был молод в свои пятьдесят пять. Седина обмела полысевшую голову, но синели глаза и вспыхивала улыбка, когда в добрую и веселую минуту он говорил друзьям: - Любовь и деньги не оставляйте на старость - не воспользуетесь!.. Не знаю, как насчет денег, но любовь к своей подруге жизни, разделившей с ним все беды и радости его драматической судьбы, он сберег до: нет, не до старости - к таким старость не приходит - до конца дней... Однажды, вырвавшись в отпуск на пару недель, он решил увидеть свою Эмму, отдыхавшую после болезни в санатории Домбай в Теберде. Он мчался к югу на своей волге , наматывая на колеса тысячи километров. Из Геленджика, где отдыхали дети и внуки, дал телеграмму: если врачи отпускают - за тобой приеду, если нет - приеду к тебе! Нетерпеливый, он не дождался ответа. В машину, по газам - и пошел кружить по дорогам Кавказа. У горцев ящик винограда купил, сыр, вино... Приехал - нет ее. Несколько часов назад уехала. Называют автобус. Он отдал отдыхающим все, что накупил Эмме. Даже не отдохнув, развернулся и, как влюбленный юноша, ринулся догонять ее: Через несколько часов на автотрассе у Краснодара он увидел тот Икарус и помчался рядом. Километров пятнадцать приглядывался водитель к странной волге , даже пытался уйти от явной погони - мало ли что?.. Пока не всплеснула руками одна пассажирка: - Товарищ, остановитесь, пожалуйста! Это мой муж: Водитель обошел волгу , посигналил, затормозил: - Сумасшедший Требс! - только и сказала Эмма. А Варандей продолжал делать свои открытия. Нетерпеливому Требсу уже тогда виделись на рейде Варандея могучие танкеры, закачивающие в свои утробы промышленную нефть. И я знаю, он не нашел бы покоя, пока его мечта не стала бы реальностью. Конечно, господин План был властен и над ним - куда руководителю-хозяйственнику от него деться? Но властен не настолько, чтобы в угоду ему пренебрегать заботами и нуждами людей. Он хотел, чтобы его труд быстрее принес пользу жителям Ненецкого округа, Архангельской области - края, где он трудился. Он видел, как развивалась нефтяная промышленность в Томске, видел, как закладывается в болотах нынешний город-красавец Стрежевой; ему хотелось такой же интенсивности и напряженности работ здесь, в Заполярье... Я любил его и при встречах всегда называл Геологом Советского Союза. Но редакторы почему-то настойчиво вычеркивали такое звание из моих публикаций. Теперь не вычеркнут: я поместил его в книге Дороги к нефти